(1923-03-16 ) (75 лет)

Алекса́ндр Никола́евич Лоды́гин (6 октября , с. Стеньшино , Тамбовская губерния, Российская империя - 16 марта , Бруклин , Нью-Йорк , США) - русский электротехник, один из изобретателей лампы накаливания (11 июля 1874 года).

Биография

Александр Николаевич Лодыгин родился в селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии (ныне Петровский район Тамбовской области). Происходил из очень старой и знатной дворянской фамилии (его род, как и род Романовых , вёл своё происхождение от Андрея Кобылы). Его родители - небогатые дворяне, Николай Иванович и Варвара Александровна (в девичестве Вельяминова).

По семейной традиции Александр должен был стать военным, и поэтому в 1859 году он поступил в неранжированную роту («подготовительные классы») Воронежского кадетского корпуса , которая располагалась в Тамбове , затем был переведён в Воронеж с характеристикой: «добр, отзывчив, прилежен». В 1861 году в Тамбов переехала вся семья Лодыгиных. В 1865 году Лодыгин был выпущен из кадетского корпуса юнкером в 71-й пехотный Белевский полк , а с по 1868 годы учился в Московском юнкерском пехотном училище .

Участвовал Лодыгин и в политической жизни. Им была написана статья «Открытое письмо гг. членам Всероссийского национального клуба» (1910) и брошюра «Националисты и другие партии» (1912), изданная Всероссийским национальным клубом.

Награды и звания

• За участие в Венской электротехнической выставке Лодыгин был награждён орденом Станислава III-й степени.
• В 1874 году за изобретение лампы Петербургская АН присудила ему Ломоносовскую премию .
• В 1899 году Петербургский электротехнический институт присвоил ему звание почётного инженера-электрика.

Изобретения

Лампа накаливания

У электрической лампочки нет одного-единственного изобретателя. История лампочки представляет собой целую цепь открытий, сделанных разными людьми в разное время (см. Лампа накаливания: история изобретения). Однако заслуги Лодыгина в создании ламп накаливания особенно велики. Лодыгин первым предложил применять в лампах вольфрамовые нити (в современных электрических лампочках нити накала именно из вольфрама) и закручивать нить накаливания в форме спирали. Также Лодыгин первым стал откачивать из ламп воздух, чем увеличил их срок службы во много раз. Другим изобретением Лодыгина, направленным на увеличение срока службы ламп, было наполнение их инертным газом.

Водолазный аппарат

Индукционная печь

Другое

Лодыгин изобрёл электрический обогреватель для отопления.

Был в числе инициаторов создания журнала «Электричество » (1881).

Память

Переулок Лодыгина в Санкт-Петербурге.

Улица Лодыгина в Екатеринбурге.

Напишите отзыв о статье "Лодыгин, Александр Николаевич"

Примечания

Литература

• Григорьев С. В. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. - Петрозаводск: Карелия, 1973. - С. 256. - 269 с. - 1000 экз.

Ссылки

• Лодыгин Александр Николаевич - статья из Большой советской энциклопедии .

Отрывок, характеризующий Лодыгин, Александр Николаевич

Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.

Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.

Сегодня мы расскажем вам, кто на самом деле изобрел лампу накаливания, Томас Эдисон или же Александр Лодыгин.

Т омас Алва Эдисон

Американский изобретатель и предприниматель, получивший в США 1093 патента и около 3 тысяч в других странах мира; создатель фонографа; усовершенствовал телеграф, телефон, киноаппаратуру, разработал один из первых коммерчески успешных вариантов электрической лампы накаливания. Именно он предложил использовать в начале телефонного разговора слово «алло». В 1928 году награждён высшей наградой США – Золотой медалью Конгресса. В 1930 году стал иностранным почётным членом АН СССР.

А лександр Николаевич Лодыгин

Русский электротехник, один из изобретателей лампы накаливания.

Родился в селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии. Происходил из очень старой и знатной дворянской фамилии.

Его родители были небогатые дворяне. По семейной традиции Александр должен был стать военным, и поэтому в 1859 году он поступил в неранжированную роту («подготовительные классы») Воронежского кадетского корпуса, которая располагалась в Тамбове, затем был переведён в Воронеж с характеристикой: «добр, отзывчив, прилежен».

В 1870 году Лодыгин вышел в отставку и переехал в Санкт-Петербург. Здесь он ищет средства для создания задуманной им летательной машины с электрическим двигателем (электролёта) и параллельно начинает первые опыты с лампами накаливания.

Также вёл работу над проектом водолазного аппарата. Не дождавшись решения от российского военного министерства, Лодыгин пишет в Париж и предлагает республиканскому правительству использовать летательный аппарат в войне с Пруссией. Получив положительный ответ, изобретатель едет во Францию. Но поражение Франции в войне остановило планы Лодыгина.

Л ампа накаливания

Пресловутая “лампочка Томаса Эдисона” на самом деле была изобретена русским инженером Александром Николаевичем Лодыгиным.

Вернувшись из Парижа в Петербург, он вольнослушателем посещал в Технологическом институте занятия по физике, химии, механике. В 1871-1874 годах проводил опыты и демонстрации электрического освещения лампами накаливания в Адмиралтействе, Галерной гавани, на Одесской улице, в Технологическом институте.

В 1872 году Лодыгин заменил растительные волокна в лампах накаливания на угольные стержень, а в 90-х годах предложил делать нить из вольфрама. Через три года состоялись первые публичные демонстрации электрических ламп накаливания, пригодных для практического применения. Но горели эти лампы всего 40 минут. Василий Федорович Дидрихсон, один из сотрудников Лодыгина, предложил выкачивать из ламп воздух, в результате чего долговечность ламп увеличилось до почти 1000 часов работы.

В 1872 году Лодыгин подал заявку на изобретение лампы накаливания, а в 1874 году - получил патент на своё изобретение (привилегия № 1619 от 11 июля 1874) и Ломоносовскую премию от Петербургской академии наук. Лодыгин запатентовал своё изобретение во многих странах: Австро-Венгрии, Испании, Португалии, Италии, Бельгии, Франции, Великобритании, Швеции, Саксонии и даже в Индии и Австралии.

В 1873 году в Санкт-Петербурге на Песках(район современных Советских улиц) Лодыгин произвел первый опыт освещения улиц при помощи электрической лампы накаливания. Но дела Лодыгина не получили финансовой поддержки государства.

Созданная им совместно с другом и помощником Дидрихсоном компания “Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и К” в скором времени обанкротилась. В 1870-х годах Лодыгин сблизился с народниками. В 1875-1878 годы он провёл в туапсинской колонии-общине народников.

Хотя Томас Эдисон начал свои опыты с электрической лампой накаливания только в 1878 году. он располагал всемирной поддержкой американских финансистов, в частности Джона Пирпонта Моргана. Вместе с ним он создал фирму “Эдисоновское общество электрического освещения” с капиталом в 300 тысяч долларов. Эдисон усовершенствовал изобретение Лодыгина, создав современную форму лампы, винтовой цоколь с патроном, вилку, розетку, предохранитель. И сегодня, когда слово идет о Эдисоне, смотря назад, понимаешь, что все получилось так, потому что Лодыгин не получил от государство финансирование. Но факт, что Лампу накаливания создал не Томас Эдисон, а сам Русский инженер Александр Николаевич Лодыгин.

Источник – Википедия, журнал Загадки истории, автор текста – Анна Семененко.

Томас Эдисон, лампа накаливания и Александр Николаевич Лодыгин обновлено: Октябрь 25, 2017 автором: сайт

Дата рождения: 18 октября 1847 года
Место рождения: Тамбов, Россия
Дата смерти: 16 марта 1923 года
Место смерти: Бруклин, США

Александр Николаевич Лодыгин – русский изобретатель лампы накаливания.

Александр Лодыгин был рожден 18 октября 1847 года в селе Стеньшино Тамбовской губернии в старинной семье дворян, но при этом небогатой, имевшей одного предка с Романовыми.

Как и отец, Александр стал военным, для чего в 1859 стал учиться в подготовительных классах в Воронежском кадетском корпусе, а потом в аналогичном корпусе в Тамбове. В 1861 году его семья присоединилась к нему в Тамбове, а через 4 года Лодыгин его окончил в звании юнкера.

После этого он стал числиться в 71 пехотном Белевском полку. В 1866-1868 проходил обучение в Московском юнкерском пехотном училище.

В 1870 в отставке стал работать в Петербурге. Здесь он в полной мере стал проявлять себя как изобретатель. Так, он придумал электролет – летательную машину с двигателем от электричества. После этого его внимание приковываю лампы накаливания и водолазный аппарат.

Свои предложения он посылает в российского министерство военных дел, но не получив ответа, получает приглашение в Париж для постройки своего летательного аппарата для войны с Пруссией, но разгром Франции в этой войне приостановил его планы. Пробыв там некоторое время, он возвращается в Россию.

В Петербурге он посещает уроки по физике, химии и механике в Технологическом институте в должности вольного слушателя.

С 1871 по 1874 экспериментирует с лампами накаливания и проводит первую демонстрацию своего изобретения в нескольких местах в Петербурге.

Его первые опыты основывались на использовании железной проволочки в виде накаливающей нити, но она не выдерживала напряжения и ученый перешел на угольный стержень в стеклянном флаконе.

В 1872 регистрирует патент на свою лампу, а еще через пару лет получает его. За лампу накаливания его награждают Ломоносовской премией от имени Петербургской академии наук. Изобретение Лодыгина расходится по странам Европы и мира.

После успеха Лодыгин создает свою компанию Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и Ко.
В 1870-е он общается с народниками, с 1875 по 1878 даже живет в Туапсе с их общиной. В 1878 возвращается в столицу, работает над водолазным аппаратом и изобретает другие механизмы.

Принимает участие в Венской электротехнической выставке и становится обладателем ордена Станислава. В 1899 становится почетным инженером-электриком от Санкт-Петербургского электротехнического института.

В 1884 из-за развития революционерства его друзей арестовывают, а сам он, чтобы избежать той же участи, едет во Францию, а потом и в США. Там он живет 23 года и продолжает изобретать, совершенствовать свои лампы. В эмиграции он создал электропечи и электромобили, принимал участие в стройках заводов и метро.

В начале 1900-х он изобретает нити накала из тугоплавких металлов, патент на которые в 1906 продает компании Дженерал электрик.

В 1884 создал свой завод по производству ламп накаливания и первые образцы прислал в Петербург, чтобы выставить их на 3 электротехнической выставке. В 1894 в Париже создает компанию Лодыгин и де Лиль, в 1900 участвует во Всемирной выставке.

В 1906 в США строит завод по получению вольфрама, хрома и титана для своих нитей накаливания. Также он изобрел электропечь для плавки этих металлов индукционным способом.

В 1895 женится, позже воспитал 2 дочерей. В 1907 возвращается в Россию и становится преподавателем. Он работает в Электротехническом институте и при Петербургской железной дороге.

В 1913 посещает губернии Олонецкую и Нижегородскую для их электрификации, но тут начинается Первая мировая и планы об электрификации приходится заменить на разработку летательного аппарата по типу взлета вертолета.

В 1910-е участвует в политики, написал статьи и брошюры о националистах. После 1917 года не смирился с правительством большевиков и покинул Россию, переезжает в США.

Его приглашали вернуться обратно для разработки плана ГОЭЛРО, но из-за тяжелой болезни он отказался.

Достижения Александра Лодыгина:

Изобрел лампу накаливания и нити накала из вольфрама

Даты из биографии Александра Лодыгина:

18 октября 1847 года – родился в Тамбове
1859-1865 годы – обучение в Воронежском и Тамбовском кадетских корпусах
1870 год – переезд в Петербург
1874 год – патент на лампу накаливания
1884-1907 годы – эмиграция
1907 год –возвращение в Россию, электрификация
1917 год – эмиграция в США
16 марта 1923 года - смерть

Интересные факты Александра Лодыгина:

Его имя носит кратер и улицы в некоторых городах
Лампу накаливания изобрело несколько человек, но именно Лодыгин совершил важнейшие ее открытия

20 мая 1873 года петербуржцам выпала удача посмотреть на первую электрическую иллюминацию прямо на улице. Изобретатель Александр Лодыгин демонстрировал своё изобретение - лампу накаливания, заменив в фонарях на улице Одесской несколько керосиновых горелок электроприборами собственной конструкции.

Это были первые лампы в мире, подобные тем, которые сейчас горят в наших квартирах повсеместно. Они представляли собой стеклянные колбы, каждая с двумя электродами и одним элементом накаливания, закреплённым между ними. Лампы горели по два часа. Их можно было включать и выключать.

сайт вспоминает, как прошла демонстрация электрофонарей, и разбирается, почему изобретателем лампы накаливания считают американца Эдисона, а не Александра Лодыгина.

Немерцающий свет

Это сейчас никого не удивишь даже лазерными шоу на стенах генерального штаба Санкт-Петербурга. А тем майским вечером на Одесской улице собралась уйма народу, чтобы посмотреть на восемь чудо-фонарей, горящих ярким, немерцающим светом, при котором можно читать газеты, как днём. Люди и впрямь принесли с собой газеты, отходили от фонарей и подходили к ним, проверяя, на сколько хватает света, чтобы различать печатные буквы.

Александр Лодыгин тем временем мысленно подсчитывал прибыли, которые способно было принести его изобретение. В 1874 году он получил патент на свою лампу накаливания и Ломоносовскую премию от Петербургской академии наук. Потом учёный запатентовал лампу в Австро-Венгрии, Испании, Португалии, Италии, Бельгии, Франции, Великобритании, Швеции, Саксонии и даже в Индии и Австралии, но, к сожалению, не в США. Позже основал и компанию «Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и К°», чтобы продолжить разработки и усовершенствовать свою лампу.

Осколок мечты

Потомственный дворянин Александр Лодыгин хоть и не пошёл по стопам своих предков и рано оставил военную службу, всё же не расстался с военной стезёй. Он устроился молотобойцем на Тульский оружейный завод и там стал разрабатывать первое своё изобретение - электролёт. Военную летающую машину, оснащённую электромотором. Она должна была стать чем-то средним между аэростатом и вертолётом. Изобретением заинтересовались было французы, воевавшие с пруссаками, но к тому времени, когда Лодыгин добрался до Парижа, война подошла к концу. Изобретатель остался без денег и без воплощённой мечты.

Не известно, что его толкнуло на дальнейшее усовершенствование всего одной детали электролёта - лампы накаливания, которую он планировал использовать во время ночных полётов. Может, это было желание ухватиться за осколок мечты, а может просто любопытство, азарт естествоиспытателя. И Лодыгин начал свои эксперименты. Зная об опытах Василия Петрова, открывшего электрическую дугу ещё в 1802 году, Александр Николаевич пошёл другим путём - стал перебирать элементы накаливания и среды, в которых их можно эксплуатировать. Так дошёл до угольного стержня, прикреплённого к медным электродам в стеклянной колбе, из которой предварительно откачан воздух. Лампа была изобретена.

Но на беду Лодыгина буквально бок о бок с ним свои опыты с электрической дугой проводил другой русский изобретатель Пётр Яблочков. И скоро дуговые лампы Яблочкова затмили свет ламп накаливания, но лишь потому, что Лодыгин испытывал недостаток средств и не умел рекламировать себя. О нём просто забыли.

Обошёл Эдисона

Лампа накаливания Томаса Эдисона. Фото: Commons.wikimedia.org

Окончательно из конкурентной борьбы в ламповом бизнесе Лодыгин вышел в 1879 году, когда на мировой арене со своей лампой накаливания появился американец Эдисон. Но Томас Альва Эдисон, одногодка Александра Лодыгина, бился над своим изобретением, надо полагать, не менее шести лет. Русский пионер уличного электрического освещения отправил свою заявку на патент в США уже в 1873 году, но не нашёл денег, чтобы уплатить нужные пошлины. Логично предположить, что именно тогда Эдисон получил какие-то данные о прорыве своего визави из далёкой Российской империи.

А Лодыгин, фактически потеряв ещё одну мечту, продолжил работать. Жил в Петербурге, усовершенствовал водолазный аппарат, трудился над другими изобретениями. За участие в Венской электротехнической выставке Лодыгин получил орден Станислава III-й степени.

В 1884 г. Александр Николаевич переехал во Францию, потом в США. Там изобретает новые лампы накаливания, электропечи, электромобили, строит заводы и метрополитен. В США же он одержал одну важную, но незамеченную мировой общественностью победу над бизнесменом Эдисоном. Лодыгин в 1906 году продал свои патенты на усовершенствованные лампы с нитями из тугоплавких металлов «Дженерал электрик компани». Что называется, в сухую обыграл Томаса Альву на его же поле.

В 1907 году Александр Николаевич возвращается в Россию, преподаёт, внедряет технологии плавки и сварки металлов, занимается электрификацией страны, во время I мировой работает над прототипом вертолёта. Но после февральской революции 1917 года вновь эмигрирует, т.к. не находит общего языка с новой властью.

Улицы горящих фонарей

Заслуги Александра Лодыгина многие забыли. Фото: Commons.wikimedia.org

В триумфальном 1873 году Лодыгин пролил свет не только на одну из самых коротких улиц Петербурга, но и осветил всё будущее России.

Кто знает, была бы без его опытов своя лампочка у Эдисона? А у Ильича?

Что было бы с планом ГОЭЛРО? Как назывался бы сегодня сериал «Улицы разбитых фонарей»? Какие картинки сияли бы в Новый год на фасаде Генерального штаба?

20 мая не все, кто пришёл посмотреть на небесный свет, спрятанный в стекло, понимали, что это за изобретение.

Но газетные заметки, описывавшие то событие, не соврали: сегодня Петербург действительно залит ярким светом электрических огней.

Сначала мгла рассеялась над Одесской улицей, в 1879-м - над Литейным мостом и Невой… Так постепенно свет Лодыгина пришёл в каждый дом нашей огромной страны.

Русский электротехник, изобретатель лампы накаливания Александр Николаевич Лодыгин родился 6 октября (18 октября по новому стилю) 1847 года в имении родителей, селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии. По семейной традиции ему готовилась военная карьера. Для получения среднего образования он был отдан в Воронежский кадетский корпус, в котором обучался до 1865 г. По окончании кадетского корпуса А. Н. Лодыгин прошёл курс обучения в Московском юнкерском училище и был произведён в подпоручики, после чего началась его служба в качестве армейского офицера.

Наличие несомненных инженерных способностей отвлекло А. Н. Лодыгина от военной карьеры. Прослужив обязательный срок, он вышел в отставку и никогда более не возвращался в армию. Начав, после выхода в отставку, работу на заводах, А. Н. Лодыгин занимался некоторыми техническими вопросами, в частности построением летательных аппаратов.

В 1870 г. им была разработана конструкция летательного аппарата тяжелее воздуха, и он предложил её Комитету национальной обороны в Париже для использования в условиях происходившей в это время франко-прусской войны. Его предложение было принято: он был вызван в Париж для построения и испробования его аппарата. А. Н. Лодыгин уже приступил к подготовительным работам на заводах Крезо, незадолго до того, как Франция потерпела поражение в этой войне. Его предложение в связи в этим скоро потеряло свою актуальность, от реализации его отказались, и А. Н. Лодыгин вернулся в Россию после безуспешного пребывания за границей.

В России А. Н. Лодыгин очутился в тяжёлом материальном положении и был принуждён принять первую попавшуюся работу в Обществе нефтяного газа «Сириус». Он начал там работать 6 качестве техника, уделяя при этом свободное время разработке ламп накаливания.

До поездки в Париж А. Н. Лодыгин, по-видимому, этим вопросом не занимался. Этой технической проблемой он увлёкся в связи с работой над построением летательного аппарата, для освещения которого такой источник света был более пригоден, чем какой-либо другой.

Приступив к работам над электрическим освещением лампами накаливания, А. Н. Лодыгин, несомненно, чувствовал недостаточность своих познаний в области электротехники. После возвращения из Парижа он начинает слушать лекции в Петербургском университете, стараясь ближе ознакомиться с новейшими течениями научной мысли в области прикладной физики, особенно в области учения об электричестве.

К концу 1872 г. А.Н. Лодыгин располагал несколькими экземплярами ламп накаливания, которые можно было публично демонстрировать. Ему удалось найти прекрасных механиков в лице братьев Дидрихсон, из которых один - Василий Фёдорович Дидрихсон - собственноручно изготовил все конструкции ламп накаливания, разрабатывавшиеся А. Н. Лодыгиным, внося при этом уже во время изготовления ламп существенные технологические усовершенствования. А. Н. Лодыгин в первых своих опытах производил накаливание током железной проволоки, затем большого числа мелких стерженьков из кокса, зажатых в металлических держателях.

Опыты с железной проволокой были им оставлены как неудачные, а накаливание угольных стерженьков показало, что таким методом можно не только получить более или менее значительный свет, но и разрешить одновременно другую очень важную техническую проблему, носившую в то время название «дробления света», т. е. включения большого числа источников света в цепь одного генератора электрического тока.

Последовательное включение стерженьков было очень простым и удобным. Но накаливание угля на открытом воздухе приводило к быстрому перегоранию тела накала. А. Н. Лодыгин построил в 1872 г. лампу накаливания в стеклянном баллоне с угольным стерженьком. Его первые лампы имели по одному угольному стержню в баллоне, причём из баллона воздух не удалялся: кислород выгорал при первом накаливании угля, а дальнейшее накаливание происходило в атмосфере остаточных разреженных газов.

Уже усовершенствованная лампа демонстрировалась Лодыгиным в 1873 и 1874 гг. В Технологическом институте и других учреждениях А. П. Лодыгин прочёл много лекций об освещении лампами накаливания. Эти лекции привлекали большое число слушателей. Но историческое значение имела установка электрического освещения лампами накаливания, устроенная А. Н. Лодыгиным осенью 1873 г. на Одесской ул. в Петербурге.

Вот как описывает это устройство инженер Н.В. Попов, лично присутствовавший на этих демонстрациях (журнал «Электричество», 1923, стр. 644): «На двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет. Масса народа любовалась этим освещением, этим огнём с неба. Многие принесли с собой газеты и сравнивали расстояния, на которых можно было читать при керосиновом освещении и при электрическом. На панели между фонарями лежали провода с резиновой изоляцией, толщиной в палец.

Что же это была за лампа накаливания? Это были кусочки ретортного угля, диаметром около 2 миллиметров, зажатые между двумя вертикальными углями из того же материала, диаметром в 6 миллиметров. Лампы вводились последовательно и питались или батареями, или магнито-электрическими машинами системы Ван-Мальдерна, компании Альянс, переменного тока».

Эти опыты были многообещающими и являлись первым случаем публичного применения лампы накаливания. Лампа накаливания совершила свой первый шаг в технику. Успех работ А. Н. Лодыгина был безусловным, и после этого нужно было взяться за серьёзную переработку конструкции и устранение тех слабых мест, которые в ней имелись.

Перед А.Н. Лодыгиным как конструктором стали сложные технические вопросы: изыскание наилучшего материала для изготовления тела накала лампы, устранение сгорания тела накала, т. е. полное удаление кислорода из баллона, проблема уплотнения места вводов, дабы сделать невозможным проникновение воздуха внутрь баллона извне.

Эти вопросы требовали большого настойчивого и коллективного труда. Над ними техники не перестали работать и в настоящее время. В 1875 г. была построена более совершенная конструкция ламп накаливания в отношении способов уплотнения и с эвакуацией баллона.

Конструкция лампы, построенной в 1875 г. Демонстрирование освещения с помощью ламп Лодыгина в Адмиралтейских доках в 1874 г. показало, что морское ведомство может получить большую пользу от применения освещения лампами накаливания во флоте.

Среди научных и промышленных кругов интерес к работам А. Н, Лодыгина после этого сильно возрос. Академия наук присудила ему Ломоносовскую премию, подчеркнув этим научную ценность его трудов. Блестящие успехи А. Н. Лодыгина привели к тому, что вокруг него стали группироваться предприниматели, заботившиеся не столько об усовершенствовании лампы, сколько о возможных прибылях. Это и погубило всё дело.

Вот как характеризовал В. Н. Чиколев («Электричество», 1880, стр. 75), относившийся всегда со вниманием и благожелательством к работам А. Н. Лодыгина, положение, создавшееся после того, как всеми была признана успешность работ и опытов над лампами накаливания: «Изобретение Лодыгина вызвало большие надежды и восторги в 1872-1873 гг. Компания, составившаяся для эксплуатации этого совершенно невыработанного и неготового способа, вместо энергичных работ по его усовершенствованию, на что надеялся изобретатель, предпочла заняться спекуляциями и торговлей паями в расчёте на будущие громадные доходы предприятия. Понятно, что это был самый надёжный, совершенный способ погубить дело - способ, который не замедлил увенчаться полным успехом. В 1874-1875 гг. об освещении Лодыгина не было более разговоров».

А.Н. Лодыгин, попав в состав такого наспех организованного предприятия, потерял по существу самостоятельность. Это видно хотя бы из того, что все последующие конструктивные варианты его лампы накаливания даже не носили имени Лодыгина, а назывались то лампами Козлова, то лампами Конна. Козлов и Конн - владельцы акций так называемого «Товарищества электрического освещения А. Н. Лодыгин и К°», никогда не занимавшиеся конструкторской работой и, конечно, никаких ламп не построившие.

Последняя по времени выпуска конструкция лампы имела 4-5 отдельных стержней, в которой каждый уголь автоматически включался после выгорания предыдущего угля. Эта лампа также носила название «лампы Конна».

Изобретением Лодыгина в 1877 г. воспользовался Эдисон, знавший о его опытах и ознакомившийся с образцами его ламп накаливания, привезёнными в Америку морским офицером А. М. Хотинским, командированным Морским министерством для приёмки крейсеров, и начал работать над усовершенствованием ламп накаливания.

Со стороны официальных учреждений А.Н. Лодыгину также не удалось встретить благожелательного отношения. Подав, например, 14 октября 1872 г. заявку в Департамент торговли и мануфактур на «Способ и аппараты дешёвого электрического освещения», А. Н. Лодыгин получил привилегию только 23 июля 1874 г., т. е. его заявка почти два года странствовала по канцеляриям. Ликвидация дел «Товарищества» поставила А. Н. Лодыгина в очень тяжёлое финансовое и моральное положение.

Вера в возможность успешного продолжения в России работ над лампой у него исчезла, но он надеялся, что в Америке он найдёт лучшие возможности. Он направляет в Америку патентную заявку на угольную лампу накаливания; уплатить, однако, установленных патентных сборов он не мог и не получил американского патента.

В средине 1875 г. А. Н. Лодыгин начал работать в качестве слесаря-инструментальщика в Петербургском арсенале, в 1876-1878 гг. он работал на металлургическом заводе принца Ольденбургского в Петербурге. Здесь ему пришлось столкнуться с совершенно новыми вопросами, относившимися к металлургии; под их влиянием и в результате знакомства с электротехникой, приобретённого за время работ над электрическим освещением, у него появился интерес к вопросам электроплавки, и он начал работать над построением электрической печи.

В 1878-1879 гг. в Петербурге находился П.П. Яблочков, и А. П. Лодыгин начал работать у него в мастерских, организованных для производства электрических свечей. Работая там до 1884 г., он вновь сделал попытку производства ламп накаливания, но она ограничилась лишь небольшими по объёму опытными работами.

В 1884 г. А.П. Лодыгин окончательно решил уехать за границу. Несколько лет он проработал в Париже, а в 1888 г. приехал в Америку. Здесь работал сначала в области ламп накаливания над изысканием лучшего материала, чем уголь, для тела накала. Несомненно выдающимися и основоположными в этом направлении были те его работы, которые были связаны с изготовлением тела накала из тугоплавких металлов.

В Америке ему были выданы патенты №№ 575002 и 575668 в 1893 и 1894 гг. на калильное тело для ламп накаливания из платиновых нитей, покрытых родием, иридием, рутением, осмием, хромом, вольфрамом и молибденом. Эти патенты сыграли заметную роль в развитии работ над построением ламп накаливания с металлической нитью; в 1906 г. они были приобретены концерном «Дженерал Электрик».

А.Н. Лодыгину принадлежит та заслуга, что он указал на особо важное значение вольфрама для построения ламп накаливания. Это его мнение не привело немедленно к соответствующим результатам, но 20 лет спустя электроламповая промышленность всего мира полностью перешла на производство вольфрамовых ламп накаливания. Вольфрам продолжает до сих пор оставаться единственным металлом для производства нитей ламп накаливания.

В 1894 г. А.Н. Лодыгин поехал из Америки в Париж, где организовал электроламповый завод и одновременно принимал участие в делах автомобильного завода «Колумбия», но в 1900 г. он снова возвращается в Америку, участвует в работах по постройке нью-йоркского метрополитена, работает на крупном аккумуляторном заводе в Буффало и на кабельных заводах.

Его интересы всё более и более сосредоточиваются на применении электричества в металлургии и на различных вопросах промышленной электротермии. За период 1900-1905 гг. под его руководством было построено и пущено в ход несколько заводов для производства феррохрома, ферровольфрама, ферросилиция и др.

Исход русско-японской войны очень огорчил А.Н. Лодыгина. И хотя в это время его материальное положение в Америке было прочным, как специалист он пользовался большим авторитетом, его творческие силы были в полном расцвете, - он пожелал вернуться в Россию, чтобы на родине применить свои обширные и разносторонние знания инженера.

Он вернулся в Россию в конце 1905 г. Но здесь он нашёл тот же реакционный правительственный курс и ту же техническую отсталость. Начала сказываться послевоенная экономическая депрессия. Методы американской промышленности и новости заокеанской техники в это время никого в России не интересовали. И сам А. Н. Лодыгин оказался лишним. Для А. Н. Лодыгина нашлось лишь место заведующего подстанциями городского трамвая в Петербурге. Эта работа не могла его удовлетворить, и он уехал в Америку.

Последние годы в Америке после возвращения из России А.Н. Лодыгин занимался исключительно конструированием электрических печей. Он построил крупнейшие электропечные установки для плавки металлов, мелинита, руд, для добычи фосфора и кремния. Им были построены печи для закалки и отжига металлов, для нагрева бандажей и других процессов.

Большое число усовершенствований и технических нововведений было им запатентовано в Америке и в других странах. Промышленная электротермия многим обязана А. Н. Лодыгину как пионеру этой новой отрасли техники.

16 марта 1923 года, в возрасте 76 лет, А.Н. Лодыгин скончался и США. С его смертью сошёл в могилу выдающийся русский инженер, впервые применивший лампу накаливания для практики освещения, энергичный борец за развитие промышленной электротермии.

Литература:
Люди русской науки: Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники
/ Под ред. С.И. Вавилова. - М., Л.: Гос. изд-во техн.-теоретической лит-ры. - 1948.